ОРОКИ

ОРОКИ, ульта, ольча, ульча (самоназв., "оленные", от ула "олень"; сроками их называли айны, вслед за ними - японцы и нивхи с р. Тымь на Сахалине; ульчи с Амура именовали их в соответствии с самоназв. ольчами; соседи-русские применяли этноним орочоны). Численность в Российской Федерации 179 чел. (данные, по-видимому, преуменьшенные). Живут в Сахалин, обл. (129 чел.). Делятся на две этнографич. группы: на сев. в посёлке Вал и на юж., близ г. Поронайска, на заливе Терпения.

Числ. в 1897: сев. О. - 445, юж. - 304 чел. Перепись нас. СССР 1926 определила числ. сев. О. в 162 чел. Все последующие переписи применяли неверные критерии: О. частично относили к сахалинским эвенкам, частично к совершенно иному народу - к орочам. Наиболее достоверная числ. ок. 400 чел., определённая этнографами и историками, исследовавшими традиц. культуру О. во 2-й пол. 20 в.

Говорят на орокском яз. Вопрос о диалектах не разработан, но известно, что в яз. сев. и юж. групп имеются заметные различия: просматриваются влияния нивхского (у сев.) и ульчского яз. Яз. бесписьменный. Верующие О. - православные.

Согласно гипотезе Л. И. Шренка, первого исследователя истории и происхождения О., О. и ульчи (или мангуны, жившие на Нижнем Амуре) - в прошлом единый оленеводч. народ, 3-4 столетия назад кочевавший по Становому хребту. Постепенно продвигаясь по Амуру, он спустился в низовья, где разделился на две части: О. ушли на Сахалин и сохранили оленей, а ульчи остались на Амуре и утеряли своих животных. Отсюда Л. И. Шренк приписал амурским "мангунам" самоназвание О. - ульча, ольча (перешедшие уже в 20 в. на название бывших "ман-гунов": их ошибочно называют ульчами). Г. И. Невельской полагал, что О. - переселившиеся с материка на остров тунгусы. Исследование этнографами быта и х-ва О. показало, что у них особой формы оленьи нарты (отличные от эвенкийских), летнее жилище, реликты в оленеводч. терминологии и в терминологии др. сфер х-ва, специфич. родовой состав и т. п., что позволяет предполагать в О. Сахалина давних насельников этих мест. Эти выводы подкрепляются филологич. исследованиями, свидетельствующими о древней языковой общности трёх народов Нижне-Амурского бассейна: О., ульчей и нанайцев. Реликты, сохранившиеся в их яз., являются свидетельством проживания их в данном регионе во времена, значительно превышающие тысячелетие.

О., как и все народы Севера, вели комплексное х-во. Летом - ловля рыбы (прежде всего лосося) и морской зверобойный промысел по заливам вост. берега. Орудия лова рыбы: сети (адули), неводы (кэрэку), удочки (умбу), разл. крючки, небольшие заездки (пинди). Нерп били на заливах, применяя плавающие ловушки, длинные остроги (дарги) со своеобразным "рулем" (лаху), а также ручные гарпуны (дёгбо). В кон. 19 - нач. 20 вв. применялся также гар пун с костяной головкой и железным вкладышем (пара). В это же время О. пользовались и огнестр. оружием. Зимой О. охотились в тайге верхом на оленях, по рекам, впадающим в Охот ское море. Стабильно жили только летом, в течение 3-4 месяцев на бере гах заливов, добывая рыбу и нерп; олени в этот период паслись неподалё ку, на опушке тайги, без пастуха. Сев. О. вели промысел пятью постоянными территор. группами (1920-е гг.); каждая включала зимние пастбища и места таёжной охоты, весенне-летнего выпаса и рыбного промысла. Группы не имели оседлости. Охотники на пушного зверя ставили самострелы (дэнггурэ), пада ющие ловушки на белок и соболя (нангу); на соболей также петли (пута).

Перевозка грузов на оленях.

Наряду с огнестр. оружием в 1-й пол. 20 в. широко применяли лук и стрелы (бурикэ). Лосей и медведей били также копьями (гида) или из ружья. В нач. 20 в. появились капканы, заимствован ные от русских. Юж. О., в сер. 19 в. расселявшиеся по заливу Терпения, жили оседло. Гл. занятия - рыболовство и морская охота.

В нач. 20 в. развитию этих отраслей способствовала скупка этой продукции приезжавшими предпринимателями. Условия для оленеводства в этом регионе были неблагоприятны, поэтому О. постепенно утрачивали это занятие. Уже в нач. 20 в. мн. местные жители обзавелись ездовыми собаками, др. ещё держали 1-3 оленей. У юж. О. изменился характер охотничьего промысла: они стали охотиться пешком, передвигаясь с ручной (грузовой) нартой, так же, как охотники на материке. У О. существовало поло-возрастное разделение труда. Мужчины занимались главным образом добычей пищевого и пром. сырья: мяса, рыбы, шкур, кож, строит, материалов (особенно древесины и коры для строительства жилищ, изготовления нарт, лыж, ловушек, луков, хоз. утвари). Женщины занимались уходом за детьми, с помощью детей заготавливали съедобные и лекарств, растения, крапиву, прутья, лозу и травы определённых видов, из к-рых приготавливались нити для сетей, плетения корзин, утепления обуви и т. п. Они готовили пищу, в том числе пригодную для длительного хранения, выделывали шкуры и кожи, изготавливали одежду и обувь для всей семьи, утварь из бересты, заготавливали топливо.

Орокская женщина.

Средства передвижения О. тесно связаны с характером их промысловой деятельности. Оленеводство у них играло вспомогат. роль (животные были нужны для охоты), и его масштабы были невелики, хотя в сер. 19 в. нек-рые х-ва в сев. части о-ва имели по нескольку десятков оленей. Пищу, шкуры для одежды О. давали рыболовство и охота на кр. таёжных зверей. Оленя О. использовали для верховой езды, под вьюк, запрягали в нарту. Последняя не имела аналогов ни у одного из оленеводческих народов Сибири; в неё запрягали одного оленя. Юж. О., отказавшиеся от оленеводства, в эти же нарты запрягали собак (либо пользовались нартой амур, типа). Сев. О. в нач. 20 в. позаимствовали от русских длинную и широкую нарту т. н. восточносиб. типа, применяя её для перевозок грузов. Лодки-долблёнки сев. О. делали сами, а иногда покупали у нивхов; юж. - приобретали у айнов. Как и у др. охотничьих народов, у О. были распространены лыжи двух типов: прямые - "голицы" и гнутые, подклеенные оленьими камусами.

Жилище сев. О. характерно для народов, не имеющих оседлости: на охоте в тайге они жили в аундау - лёгких постройках конич. формы, крытых корой или покрышками из рыбьей кожи. Жилище весенне-летнего периода, в к-ром они жили до 3-4 месяцев на косах заливов вост. берега, - большой двускатный шалаш (каура) с наклонными торцовыми сторонами. Рядом - бревенчатые сводчатые амбары (далу) на высоких сваях, а также вешала из жердей, на к-рых вялили юколу. У юж. О. даже после утери навыков оленеводства длительное время в начале 20 в. сохранялись жилища и хоз. постройки традиц. форм.

Одежда О. (близкая тунг, и исконно местной) была из естеств. материалов, а также из тканей; последние приобретались в обмен на пушнину (за к-рую получали также металлич. инструменты, муку и крупу, разл. украшения, утварь и т. п.). Были распространены тканевые халаты покроя кимоно с удвоенной левой полой, у мужчин более короткие, чем у женщин. Кожи и шкуры лосей, оленей, нерп, собак, разнообразных рыб у О. имелись практически в неогранич. кол-ве. Охотники и оленеводы носили куртки и шубы из оленьих шкур, меховые ноговицы с короткими штанами, передники (ауту), юбки из нерпичьих шкур. Женщины под халаты из ткани или рыбьих кож надевали длинные нагрудники (ноллу), украшенные бусами и металлическими бляшками, подвешенными на ремешках. В кон. 19 - нач. 20 вв. О. заимствовали типы одежды от якутов и русских (мужские рубахи, шубы и др.).

О. жили семьями; каждая являлась самостоят, экон. единицей. Сев. О. объединялись в терр. группы, имевшие свои зимние и летние терр. В каждую группу входили семьи различных родов. Юж. О. были оседлы, жили во мн. селениях территориально-сосед. общинами, рядом - семьи разных родов, а также зачастую и иноэтничные (айны, переселенцы с материка ульчи, нанайцы).

Несмотря на малую числ., у О. насчитывалось более 15 родов (Гетта, Муйгэттэ, Намисса, Баяуса, Амультикану, Валетта и др.). Нек-рые роды локализовались только на С. о-ва (по разным группам), др. - только на Ю. (в разных селениях), но мн. - по всей терр. о-ва.

О. активно контактировали с соседями: на С. - с нивхами, на Ю. - с айнами, с приезжавшими на о-в охотниками или торговцами - ульчами, нанайцами, удэгейцами. С ближайшими соседями нек-рые О. вступали в родств. отношения (напр., сев. - с нивхами, своеобразные экзогамные "союзы родов" типа "доха"). Аналогичные отношения возникали с поселявшимися на Сахалине переселенцами - ульчами.

Для О. характерна вера в духов природы: воды, земли, неба, тайги, огня, к-рым приносили бескровные жертвы. Хозяина моря Тэуму кормили весной и осенью из особой ритуальной посуды; женщины к этим священнодействиям не допускались. Табуировалось поедание мяса нек-рых животных, напр, нерп, а также медведя. На "праздник медведя" собирались десятки людей - родня, друзья, соседи, в т. ч. иноплеменники. Многодневный праздник завершался убиением ранее пойманного и выкормленного (в течение 2-3 лет) медвежонка стрелой из лука, торжеств, ритуальным поеданием мяса зверя и захоронением его костей. Во время охотничьего промысла соблюдались особые нормы поведения в отношении духов-хозяев, влияющих, как считалось, на результаты охоты. Шаманизм у О. близок к амур. - ульчскому, нанайскому; атрибуты также отличались мало: бубен был узкоободный, форма овальная. Большую роль в религ. действах разл. характера играл культ ритуальных стружек.

Традиц. культура О. в сов. период подверглась существенным переменам. Изменилось расселение по северной части острова: они были сселены преимущественно в одно селение - Вал, где был создан общий большой колхоз (потом совхоз). Юж. О. были объединены в рыболовецкий колхоз. Сохраняются отд. мелкие орудия рыболовного промысла, обувь, ноговицы, шубы оленеводов и охотников. Подавляющее большинство жителей в посёлках одевается в совр. одежду. Однако самосознание О. сильно развито. За последние годы среди молодых О. нередко проявляется интерес к традиц. культуре.